Брак по умолчанию - Страница 34

– Да, я же рассказывала.

– Вы ведь могли вызвать специальную службу по уборке!

– Да, но, знаешь, мне было приятней заниматься этим самой. Когда у тебя появляется свой дом…

Энн запнулась на слове «свой».

– Давай, продолжай, рассказывай, – болтала без остановки Элисон. – Вы часто ходите на пляж? А до него далеко? А там подают коктейли? Слушай, мама так обрадуется, что ты позвонила! Она постоянно спрашивает меня – нет ли от тебя писем по электронной почте, нет ли писем… Правда, почему ты совсем не пишешь?

Энн вздохнула:

– Я же говорю… было много… много дел. И мне еще приходится… помогать Брайану по работе. Да, я помогаю ему по его работе, – она ухватилась за эту мысль, как за спасительную ниточку.

Что ж, разве нельзя считать выглаженную для мужа рубашку и сваренный с утра кофе помощью в его нелегком дне?

Наверное, можно…

Вот только, кажется, Брайану уже и этого от Энн не нужно.

– Он много работает, да? А как вы развлекаетесь? Ходите на премьеры, да? На спектакли, на выставки? Или в аквапарки? Энн, почему ты молчишь? Рассказывай, мне ведь все интересно!

– Да, были на одной вечеринке, – автоматически сказала Энн. – Тут все очень красивые и… и доброжелательные. Наряды словно с красных дорожек.

Про анорексию и озабоченность брэндами Элисон вряд ли стоит знать…

Хм, впрочем, если она и впрямь собирается поступить на учебу в Калифорнию…

Ладно, ей надо узнать об этом, но только не сейчас.

Энн позвонила сестре за поддержкой, а не за тем, чтобы читать ей всяческие нравоучения.

Вот только с поддержкой ничего не выходило. Чтобы получить поддержку, Энн нужно было пожаловаться, то есть рассказать, как дела обстоят на самом деле. Обнаружилось, что поделиться своими неприятностями Энн просто не в состоянии…

Ей было и неловко, и стыдно, и неудобно. Словно она пришла в жалком положении просительницы. Что она хочет услышать?

Что во всем виновата сама?

Что она недостаточно хорошо старается?

Что ей нужно стать похожей на звезд голливудского кино, ведь «здесь» у всех так принято?

Что Брайан – законченный негодяй и циник, и от него нужно держаться подальше?

Что Энн следует как можно быстрее сесть в самолет и вернуться домой, в родной Миннеаполис?

Кстати, там ведь тоже скоро лето…

Всего этого Энн слышать не хотелось.

Может быть, от каких-то слов и был бы толк, но она пока была к этому не готова. Чем может помочь ей Элисон, находясь на таком расстоянии отсюда?

Энн поговорила с сестрой еще немного, выдавливая из себя какие-то общие, натянуто радостные фразы. Чуть-чуть рассказала про дом, про погоду, про магазины, но про отношения больше не прозвучало ни слова.

– Передавай привет маме с папой, детка.

– Обязательно! Звони еще – они будут очень рады тебя слышать!

– Хорошо, я позвоню. И я была очень рада услышать тебя. Целую. Пока!

– Пока! Здорово, что хотя бы одна из нас по-настоящему счастлива!

Энн повесила трубку и еще некоторое время пыталась осмыслить услышанное.

Счастлива?

Да нет же, это неправда!

Она была счастлива. Была, но в какой-то момент все поломалось. Вот только в какой? Где она ошиблась, была неправа, что-то сделала не так?

В чем она виновата перед Брайаном?

Может быть, в том, что так скоропалительно согласилась выйти замуж за почти незнакомого человека, толком не зная ни его самого, ни его жизни – настоящей жизни, а не эпизодического существования в Миннеаполисе, штат Миннесота.

* * *

Теперь Энн было уже практически все равно, что делать, о чем (о ком) думать и куда идти.

Для Брайана ее почти не существовало.

Для родных же, напротив, в настоящем моменте существовала только замужняя Энн, которая должна была преуспеть в этом предприятии или же вернуться домой разочарованной и «на щите».

Стоило ли добавлять, что второй вариант ими не рассматривался, а если даже и всплывал в голове, то упорно изгонялся за пределы разума – куда-нибудь подальше в темные уголки подсознания.

Итак, полдень, Окленд, холл двухэтажного коттеджа Брайана Гринвуда, и Энн, сидящая на диванчике, поджавшая под себя ноги, ожесточенно думающая, что ей предпринять и как провести сегодняшний (хотя бы!) день.

Наконец Энн поднялась с места. Ей под руку попался какой-то полотняный мешок, и она, невзирая на то, что там уже что-то находилось, принялась складывать туда все, что под руку подвернулось.

Под руку подвернулись журнал о моде и стиле, огромное красное яблоко, солнцезащитные очки, чупа-чупс, лосьон для загара, щетка для волос… На щетке Энн притормозила. Секунду глядя на нее, она решила, что лучше уж причесаться перед выходом на улицу – не хватало еще, чтобы ее остановила полиция нравов.

Куда идти, Энн так и не придумала. Выйдя из дома и заперев за собой дверь, она двинулась в неизвестном направлении. Проходя мимо особняка, расположенного в цветочном лабиринте, она с опаской покосилась на него. Но дом не подавал признаков жизни.

Ноги привели Энн к городской площади. Там хватало достопримечательностей – фонтан, сквер, напротив сквера возвышался сверкающий стеклянными гранями куб нового торгово-развлекательного центра.

Было еще не слишком людно, было пока не очень жарко. Мимо проезжали роллеры в минимальном количестве одежды, проходили женщины с детишками, проезжали «форды» и «ягуары», причем преобладали последние. Энн подумала про себя, что в Миннесоте было наоборот.

Она опустилась на скамейку неподалеку от фонтана, чтобы капли воды, прилетающие от него, помогали бы ей хоть немного охладиться.

Вытащив из мешка сперва журнал, а потом краснобокое яблоко, Энн запоздало сообразила, что это будет ее единственным завтраком. Она забыла дома и кредитную карту, и мелочь… Поэтому она с аппетитом вонзила зубы в яблоко и принялась перелистывать страницы журнала.