Брак по умолчанию - Страница 27

О чем она и сообщила Брайану.

– Ясно, – протянул тот, – значит, я просто замотался и оставил ее в машине. Ладно, придется прогуляться до стоянки. Ты там чем занимаешься? Ах да, ты же спишь. Ладно. Валяйся дальше.

– Когда ты придешь? – на всякий случай уточнила Энн.

– Не знаю. Когда приду, тогда и приду. Если не хочешь, можешь не ждать меня к ужину.

В трубке запиликали гудки, самым красноречивым образом свидетельствующие о том, что Брайан положил трубку, не дождавшись от жены хоть какого-нибудь ответа.

Прекрасно! Замечательно! О, да это просто превосходно!

Вот и все, к чему свелась семейная жизнь Энн через такой непродолжительный отрезок времени?

Да этого ли она хотела? О таком ли мечтала?

Встречаться с собственным мужем лишь по ночам, да и то Брайан теперь уже даже не будит ее, когда забирается под одеяло.

Просто прекрасно!

Мда… что ж, следует выползти из кровати и хотя бы придумать для себя занятие на текущий день.

Долгий, бесцельный, пустой и от этого еще более утомительный день.

Энн нехотя слезла с кровати, еще более нехотя приняла душ, почистила зубы, прополоскала рот эликсиром для десен, выпила бутылочку йогурта и решила прогуляться до супермаркета. Может, номер ее любимого журнала уже успел появиться в продаже, а если даже и нет, то она хотя бы прогуляется – прогулка в любом случае лучше, чем ничего.

Но, когда Энн уже вышла за ворота и замерла, ослепленная чересчур ярким для этих мест солнцем, ее взгляд упал на дом напротив.

У нее же есть соседи. С этими соседями наверняка можно общаться. И она даже знает, как их зовут.

Да, совершенно верно, Кэссиди ведь приглашала Энн к себе в гости!

На чашку кофе. В любое время.

Энн, конечно, ни в коем случае не хотела навязываться малознакомым людям. Но в случае чего она ведь всегда может вежливо извиниться и уйти.

Сколько сейчас времени?

О, да уже час дня!

Значит, она не нарушит правил приличия – время завтрака давным-давно миновало.

Хорошо бы, конечно, в запасе иметь какой-нибудь предлог для оправдания своего неожиданного визита. Позвонить Кэссиди по телефону она не может, значит, все, что остается – решительно постучать (или позвонить, это уж по ситуации) в дверь.

Но что ей сказать?

Что Энн пришла одолжить… чего? Соли, муки? Жидкость для снятия лака с искусственных ногтей или программу телепередач? Любой из этих предлогов окажется глупым, ведь супермаркет с обширным ассортиментом самых разнообразных товаров находится всего лишь в полквартала отсюда.

Энн выругала себя за нерешительность и шагнула к калитке, над которой красовался миниатюрный «дверной» звонок.

– Кто там? – раздался через некоторое время капризный голос. К огромному облегчению Энн, этот голос принадлежал Кэссиди.

– Кэссиди, привет! Это я, твоя соседка Энн Райс… то есть, конечно же, Энн Гринвуд. Ты как-то приглашала меня на чашку кофе, и я…

Запищало переговорное устройство, сигнализирующее о том, что Энн может войти. Энн, которая даже не успела закончить свою сбивчивую речь, вздохнула с облегчением.

Отворив калитку (та закрылась автоматически, бесшумно и плавно), Энн вошла внутрь. Необходимо было осмотреться: Энн озиралась вокруг, ее глаза расширились.

Ничего удивительного. По сравнению с этим особняком коттедж Брайана выглядел маленьким и жалким. Ну, а сада у Брайана вовсе не было. Здесь же Энн ощутила себя самой настоящей Алисой в Стране Чудес. Замысел хозяев был понятен не до конца – альпийские горки, лабиринты из вьющихся цветов и лиан, тропинки, уводящие неизвестно куда – все это создавало причудливое впечатление фантасмагорического Луна-парка.

Энн попыталась определиться с главной дорожкой: должна же одна из них в конце концов привести ее ко входу в дом!

– Энн, здравствуй! – послышался тягучий и томный голос Кэссиди.

Энн обернулась, но Кэссиди нигде не было видно.

– Вот же я! Вышла тебя встретить. Долго же ты собиралась ко мне в гости!

Теперь Энн заметила Кэссиди и поняла, откуда та вещает.

По правую руку от Энн находилась довольно обширная беседка – некое ее подобие создавали переплетенные кусты, ветви, побеги лиан. Посредине «беседки» были установлены качели. Кэссиди раскачивалась на них взад-вперед, словно свешиваясь с тонких длинных тросиков.

Картинка была столь же нелепа, сколь и забавна.

Великовозрастная девица, растопырив пальцы с длиннющими ногтями, едва держась за качели, выглядела, как дошкольница, при этом прикид «дошкольницы» тянул на несколько тысяч долларов.

Энн фыркнула про себя.

– Привет! – произнесла она вслух. – Я просто шла в супермаркет, но вспомнила про твое приглашение. И решила зайти – просто так, поздороваться…

– Дорогуша! Наконец-то! Знала бы ты, сколько раз я наблюдала твое фланирование по улице – и каждый раз ты миновала мой дом, каждый раз ходила туда-сюда, туда-сюда! Я уже решила, что ты пренебрегаешь бедняжкой Кэссиди! Мне ведь так скучно!

– Скучно? Тебе? – не поверила Энн. – Да ведь ты можешь заниматься, чем только пожелаешь.

Энн сказала это и тут же осеклась.

Во-первых, она сама находилась в похожей, если не идентичной, ситуации.

Во-вторых – да что она знает о Кэссиди? Тут же, ни во что не вникая, ничего не зная о человеке, берется судить о нем по внешнему виду и каким-то статусным атрибутам богатства, изобилия, благополучия?

Это неправильно. Даже родители учили ее никого не осуждать, не делать поспешных выводов. Вот только получалось, кажется, плоховато.

Пауза в разговоре затягивалась.

Качели бесшумно покачивались взад-вперед, взад-вперед.